Объект 477: Последняя разработка советского танкового завода в Харькове
После того, как в начале 2000-х годов в массовый обиход вошел интернет, в его русскоязычном сегменте пронеслась волна публикаций о «танках будущего», которые создавались в последние годы СССР во всех центрах танкостроения: Ленинграде, Нижнем Тагиле, Харькове и Омске. С каждым годом росло количество новых вариаций текстов, появлялись разного рода фантастические заявления о достигнутых успехах, которые чуть ли не привели к началу серийного производства, но были коварно забыты по причине противодействия врагов всех уровней. Особенно в мифотворчестве отличились на территории бывшей Украинской ССР, которой в 1991 году с объявлением «независимости» просто так достался большой танковый завод и конструкторское бюро в Харькове. Буквально до 2022 года включительно генераторы местных забористых историй рассказывали о «своём» проекте «Боксёр» (объект 477»), который был «лучше всех остальных», и что «разработки уже возобновлены», и скоро они всем покажут… Так что же это за проект, и главное – когда и почему он остановился? Был ли шанс его довести до ума в постсоветское время? Давайте разберемся.
Концепция «танка будущего» в харьковской интерпретации стала прорабатываться еще на рубеже 1970-1980-х годов. Своё видение советской боевой машины 21 века в это время, как уже говорилось выше, начали рисовать во всех профильных конструкторских бюро СССР (очень показательна в этом плане история «объекта 299» из Ленинграда – см. наш материал https://tehnoomsk.ru/archives/7889)/ Положение Харькова в негласной «подковёрной» конкуренции центров танкостроения огромной страны было достаточно специфическим. С одной стороны против «родины Т-34» сказать что-то плохое было трудно, но завод с 1960-х годов ввязался в бесконечную историю с доработкой своего Т-64, который для харьковчан стал гигантским «чемоданом без ручки» и головной болью для советского Минобороны. Из-за этого затянувшегося на два десятилетия сериала с «лучшим в мире танком», удачно пошли в массовое производство Т-72 в Нижнем Тагиле и Т-80 в Ленинграде и Омске, что, в общем-то, дало нашей армии хорошие машины с заделом на несколько десятилетий. По идее, в Харькове должны были выдать что-то полностью новое и вернуть себе лавры лидера.
Вот на таком фоне в 1979 году началась вначале концептуальная работа, потом уже дошедшая до стадии постройки опытных образцов к моменту распада СССР и навсегда вставшая в 1992 году. После этого наступил этап агонии, когда ставшая внезапно независимой Украина стала активно пиарить мертвый проект и сочинять эротические истории о неких «разработках» на его базе в начале 21 века. По факту же завод деградировал, исследования не велись, и первое десятилетие нынешнего столетия здесь просто пытались сохранить серийное производство в очередной раз модернизированного Т-64 и дизельной версии «восьмидесятки» — Т-80УД. Но была разрушена советская производственная кооперация, и то, что завод выдал своим единичным заказчикам по экспортным контрактам, свелось к ужасному качеству и срывам каких-либо адекватных сроков поставок. Поэтому после 2014 года украинское танкостроение впало в реальную кому, из которой оно больше уже не вышло. Но вернемся к истории с «объектом 477».
1980-е годы были по-настоящему золотым временем для разного рода перспективных разработок. Военные хотели супероружие, разрывающее шаблоны, в КБ было немало инициативных и активных инженеров, готовых решать фантастические задачи. Поэтому пока в работе находился «танк будущего» из Харькова его компоновка менялась. Менялись и обозначения. Вначале это была поисковая работа, затем научно-исследовательская работа «Бунтарь» (1983-1985 годы), после опытно-конструкторская работа «Боксер» (1986-1991 годы, как раз в это время танк носил название «объект 477»). Встречалось и название «Молот» на последнем этапе.
Что было построено физически? В 1983-85 годах сделали полномасштабный деревянный макет и ходовой макет перспективного танка. В 1986-1991 годах собрали 2 опытных образца для испытаний и начали сборку третьего, который должен был отличаться по компоновке и боеприпасам, но не закончили. Никаких других продолжений проект не имел.
Самое главное, что нужно знать, прежде чем рассуждать о том, что такое танк будущего от советского КБ конца 1980-х годов, это очень мощная кооперация предприятий с разных уголков СССР. После 1991 года, когда система умерла, «объект 477» превратился в сырой концепт, с которым «независимая Украина» больше не могла ничего сделать. Что это была за кооперация? Большинство ее ключевых участников находились на территории тогдашней РСФСР (нынешней России): так вооружение делали в Перми и Ижевске, броню проектировали в Москве, прицельные комплексы с лазерными и теплотелевизионными каналами в Красногорске и Новосибирске, стабилизатор вооружения в Коврове, ракетное вооружение в Туле и Москве, спутниковые системы связи в Ленинграде, электронно-вычислительные машины в Москве, системы управления двигателем в Челябинске, комплекс связи – в Рязани и так далее. В проект были интегрированы десятки организаций и заводов, но на дворе была уже «перестройка». Это означало, что мощный и единый организм советского ВПК уже разрывали на части «реформаторы» во главе с предателем Горбачевым, а это как минимум вело к срыву всех возможных сроков по сдаче танка заказчику. При этом на фоне разгоравшегося бардака в стране разработки всё-таки удавалось до 1991 года скрывать и обеспечить достаточно высоким уровнем секретности. Поэтому официально не демонстрировавшийся танк оброс легендами и домыслами, которые в 1990-х полились в СМИ, а чуть позже уже и в интернет…
Работы по ходовой части «объекта 477» привели к тому, что он получил ее от ленинградской «восьмидесятки» в местном исполнении Т-80УД (украинские мифы про «наследие Т-64» это разливная перемога от пропагандистов). В части двигателя поиски привели от планировавшегося опытного 4-тактного 12-цилиндрового 12ЧН дизеля к уже имевшемуся двухтактному на основе 6ТДФ мощностью 1200 л.с. (предполагалось форсировать его в дальнейшем до 1500 л.с.). Опытный экземпляр стабильно разгонялся до 60 км/ч (по другим данным 63 км/ч). Дополнительно был создан вспомогательный силовой агрегат (тоже дизельный) для функционирования бортового оборудования машины с отключенным основным двигателем. Газотурбинный двигатель на харьковском «танке будущего» не использовался.
Выбор компоновки танка был нелегким. Более-менее остановились после большого числа предложений на двух вариантах: в одном хотели ограничиться 2 членами экипажа, в другом – оставить «классических» трех танкистов. Размещение экипажа, систем вооружения и боекомплекта переделывали несколько раз, так как вначале была стандартная 125-мм танковая пушка, рассматривался вариант 130-мм орудия, а в 1984 году умами окончательно овладела идея со 152-мм пушкой. Ее автомат заряжания доставил дополнительных проблем. Вопреки мифам наших дней о «безэкипажной башне» по типу нынешней «Арматы», по этому пути никто не пошел. Плюс оставили 3 членов экипажа, поняв, что пока развитие электроники не позволяет максимально автоматизировать все процессы. В обозначенную заказчиком максимальную массу 50 тонн не уложились, танк по разным данным «дорос» до 55-57 тонн, и снова началось перепроектирование. Использование титана в конструкции ряда узлов и конструктивных элементов позволило уменьшить массу. Построенные в 1987 году два опытных образца были далеки до идеала, хоть и выглядели по воспоминаниям участников разработки, «более внушительно, чем Т-64» и имели высоту около 2,5 метров.
Тут стоит еще раз вернуться к вооружению. 152-мм пушку с автоматом заряжания предполагалось оснащать боекомплектом в 40 снарядов, но этого показалось мало и решили добавить еще и 30-мм автоматическую пушку на базе авиационной ГШ-30 с отдельным приводом. Управлять всем этим богатством нужно было через передовой для тех времен многоканальный прицельный комплекс, который должен был обеспечивать стрельбу в любых условиях обычными снарядами в среднем на 2,8 км, а управляемой ракетой ПТУР на 5 км. Танк пошел на испытания без прицельного комплекса – подрядчик не смог выдать готовый продукт в срок. Хотели добавить еще и 3-мм радиолокатор, но отказались из-за низкого качества опытных образцов.
По броне сделали немало – машина получила ее очень неплохую (например, носовой узел – более 1000 мм по ходу снаряда), комбинированную, на люках экипажа – многослойную. Интересно, что по комплексу активной защиты (КАЗ) конкретный выбор сделан не был, разработчики считали, что нужно подождать завершения ОКР. При этом есть информация по якобы имевшим место испытаниям КАЗ «Дрозд» на опытном образце. Еще одной перспективной системой могла стать существовавшая только в виде исследований система электромагнитной защиты, но до ее возможности внедрения тоже было далеко.
Теперь про самое интересное – танковые информационные управляющие системы (ТИУС). Как и в истории с ленинградским «объектом 299», тут проектировщики реально заглянули в будущее при отсутствии требовавшейся для воплощения в реальность электронно-вычислительной техники. Танк предполагалось оснастить 4 автономными ТИУС, объединенными цифровыми каналами передачи данных, к которым подключались все приборы и системы боевой машины. Каждая из четырех ТИУС отвечала за свой сегмент: управление огнем, движением, защитой и взаимодействием танка с другими боевыми единицами. Разработчики видели внедрение и интеграцию в состав оборудования новейшей на тот момент системы ГЛОНАСС, использование на танках систем распознавания как в боевой авиации, а также потенциальное взаимодействие с беспилотниками. Логично, что такие колоссальные и революционные для конца 1980-х годов задачи требовали появление мощных БЦВМ (бортовых компьютеров) нового поколения – существовавшая элементная база была большой и требовала серьезного уменьшения в размерах. Это придало бы очень серьезный импульс новым разработкам в сфере микроэлектроники…
Как понимает читатель, постоянный рост функционала будущей машины, которым увлекались заказчики и исполнители на фоне коллапса советской оборонки, привел к тому, что когда на горизонте замаячил 1991 год, до превращения «объекта 477» во что-то реально готовое к производству было еще далеко. При сохранении системы и кооперации, тем не менее, шансы у танка дойти до серии были, с горизонтом испытаний и доработок в течение ближайшего десятилетия. Но на этом фоне «конкуренты» внутри СССР не дремали, а активно создавали свои «объекты» с номерами 195, 299, 640 и т.д. Правда, в Харькове не считали их конкурентами и упорно заявляли, что прорывной проект только у них. Это кстати продолжало в какой-то степени «традиции», которыми завод прославился при создании и выпуске Т-64: не сразу видеть свои ошибки и крайне болезненно воспринимать достаточно интересные проекты из других центров разработки.
Рухнувший Союз обрубил все связи, и реальность уступила место мифотворчеству. Мелкие черви в виде проамериканских чиновников на Украине превратили буквально за несколько лет Харьковский завод и КБ в умирающие. В России также орудовал проамериканский режим Ельцина, но в 2000-х падение и хаос начали уступать место попыткам выстроить систему теперь уже внутри только своей страны, что в итоге получилось в 2010-х годах, правда, ценой потери полноценного центра разработки мирового уровня в Ленинграде (Санкт-Петербурге) и более скромного, но перспективного, – в Омске. Сейчас всё сосредоточено на платформе концерна УВЗ, который объединил все ресурсы по бронетехнике в нашей стране и смог обеспечить Российскую армию достаточным количеством танков в условиях СВО.
Проект «Боксер» («Молот», «Объект 477») остался в виде мифологизированной истории так и не состоявшейся страны по соседству с Россией. Даже с фотографиями харьковского «танка будущего» вышло всё достаточно симптоматично: секретили до последнего, а потом то ли выбросили всё, то ли подарили американцам, которым вся эта история тоже оказалась неинтересна…
На фото в самом начале статьи: единственный достоверный снимок опытного образца «объекта 477» на территории Харьковского танкового завода, ориентировочно 2000-е годы.
